Попытка говорить 1. Человек дороги - Страница 1

К оглавлению

1

Часть первая, или Мешок с неприятностями

1

Я брёл себе по дороге, петляющей сквозь "берёзовый" лес, и совершенно никого не трогал, когда земля под ногами задрожала. Я остановился. Дрожь усилилась. Я нахмурился. И тут впереди меня кусок утоптанного дорожного полотна взлетел вверх фонтаном рассыпающихся комьев, а из-под земли полезло что-то длинное и тёмное.

Элементарное благоразумие требовало не разглядывать вылезающую тварь с близкого расстояния. На случай дорожных неожиданностей у меня заготовлено то, что называется малым тревожным комплексом: комбинация заклятий, которая выполняется автоматически при первом же намёке на опасность. Говоря точнее, я реверсировался где-то на пару сотен шагов назад и заглянул в Глубину (именно в такой последовательности). Заглянул не очень далеко, всего на три вуали, прихватив и краешек четвёртой. Местные сказали бы — обратился к магическому зрению. Но я пользуюсь собственной терминологией. На мой взгляд, она существенно точнее.

Через Глубину происходящее предстало в новом свете. Всё оказалось куда хуже, чем я полагал. Потому что никто из-под земли не лез. Морок это был. Наведённая иллюзия.

Но — мастерская иллюзия, захватывающая и две первых вуали. Сам я, без сомнения, не сумел бы создать такой качественный морок…

— Иха! — заорали впереди и слева. — Влани!

Что в переводе означало: "Маг! Бей в полную силу!" — или, ещё короче: "Брать мёртвым!"

Языка, на котором орал охотник за рабами, я не знал. Но среди искусств и навыков, которыми я успел овладеть за тридцать (приблизительно) лет в Пестроте, на первом месте стоит друидическое умение ламуо.

Настоящий, проучившийся лет сто, сподобившийся полного причащения друид может при помощи него говорить с миром. Всем сразу. Внимать земным глубинам, ветру и небу, зарослям деревьев и населяющим лес животным, слышать обитателей Глубины, нижних колец Света и верхних граней Мрака… умеет внимать — и умеет быть услышанным.

Мне до настоящего друида, конечно, далеко. Но даже недоучка вроде меня легко поймёт незнакомую речь, если говорящий — человек или хотя бы человекообразен. А при необходимости и объясниться сумеет. Ничего сверхсложного, обычное дело.

Вот только объясняться с охотниками за рабами при помощи слов мне не хотелось. Да и бессмысленно это. Всё равно, что зайцу увещевать тигра полакомиться корой молодой осины. Они понимают только язык боли, страха и смерти.

Что ж, побеседуем.

…Только-только попав в Пестроту, я и близко не был так решителен. Но теперь моя душа не в собственной коже ходит, а в полном латном доспехе застарелого цинизма. Теперь я научился, не моргнув глазом, ходить мимо преступников, насаженных на колья, как бабочки; мимо рабынь, подвергаемых хозяевами публичной порке; мимо тёмных переулков, в которых полным ходом идёт избиение случайного прохожего. Я сохраняю внешнюю невозмутимость, проходя мимо чего угодно — ну, почти чего угодно.

Я ведь не герой. Мне и себя-то не всегда удаётся уберечь от неприятностей. Вот как сейчас, например. Вляпался, так вляпался…

С обочины дороги раздался знакомый скрип натягиваемой тетивы. Ловить стрелы, а тем паче арбалетные болты я так и не научился, поэтому спешно позвал своего Двойника. Я уже говорил, что в некотором смысле могу считаться вампиром? Правда, вампир из меня ещё тот, зато я избавил себя почти от всех негативных эффектов этого состояния и большую часть времени просто не вспоминаю про данную грань своей многоликой натуры. Но если надо срочно стать неуязвимым для стали, получив в качестве довеска сверхъестественную реакцию, силу и скорость — тут уж без гостинца от Мрака не обойтись.

По телу и сквозь него разлилось нечто вроде жидкого льда. Сознание привычно попыталось упасть в яму бессмысленного голода. Эту попытку я столь же привычно блокировал. Пальцы заметно удлинились и заострились, равно как и клыки во рту. Сам себя со стороны я не видел, но знал, что кожа моя из умеренно смуглой стала серовато-белой, а белки, радужки и зрачки утонули в чёрной мгле с ало-багровыми отблесками в самой глубине. Вампирским чутьём, даже изрядно притуплённым из-за жёсткого контроля, я мгновенно поймал местонахождение пяти бурдюков с кровью, осмелившихся на меня напасть.

Всего пяти? Ха!

Оказавшись по завершении превращения на верхней грани Мрака, а не на Середине, я быстро проплыл сквозь кусты, не задев ни листика, к ближайшему из тёплых податливых тел. Двойник был намерен схватить его и присосаться, пока не высосет досуха. Я приструнил его и ограничился тем, что оторвал человеку руку, после чего поплыл к следующему. Оставшийся позади калека истекал восхитительно яркой сиреневой болью, среди остальной четвёрки трое начали истекать не менее восхитительным фиолетовым страхом. Не так прямо, как живая кровь, и не так сильно, но боль и страх тоже питали Двойника. Мне пришлось туже затянуть петлю контроля, чтобы мой карманный вампир не наделал глупостей.

Обойдя троицу напуганных, я поплыл прямиком к тому единственному, который меня не боялся. Элементарная логика подсказывала, что это как раз и есть мастер иллюзий. Маг.

То есть самый опасный из нынешних противников.

Логика не подвела. Рядом с магом внезапно возникла пара Серпоносцев. Нагие тела без признаков пола, кожа — жидкое золото, глаза — пятна радужного сияния. Ну а вместо кистей рук — те самые серпы, по которым эти порождения Света получили имя.

Недурно. Будь я обычным вампиром, меня бы в считанные секунды порвали на тряпочки, ибо для противостояния двум Серпоносцам требуется как минимум Воин Ночи. Но я не являлся обычным вампиром, а эта пара "Серпоносцев" — настоящими Серпоносцами.

1